Конечно, у неё ещё здесь работы невпроворот, но уже сегодня Н. Вышегородцеву, а заодно и всех нас можно поздравить. Наталья Александровна, наверняка потратив немало сил и средств, а главное - без всяких сомнительных призывов к патриотизму (см. страницу 2) - буквально преобразила многострадальное здание бывшего универмага. А вместе с ним – и облик всей этой части райцентра. С ДЕЛЮКС сегодня совсем иначе смотрится и будущий проспект, и уже привычный всем Статуслэнд как бы обновил свои краски.




Быстроногая.
С ней вы уже знакомы: Маргарита Вакуленко. На сегодняшний день самая яркая звездочка на лёгкоатлетическом небосводе района. Последнее её достижение – две бронзовые медали в споре с соперницами из Узбекистана, Кыргызстана, Таджикистана и Туркмении. Воспитанница Михаила Николаевича Чувалова, начинавшая в Бурлинской школе под присмотром Ахмета Канапьевича Жунусова, одарённая спортсменка теперь учится в Костанайском индустриально-педагогическом колледже. В 2006 – 2007 годах неоднократно призывалась в ряды сборной области и страны. И, можно сказать, треть учебного года провела на различных соревнованиях и сборах, всё это время занимаясь пять раз в неделю дважды в день. Наматывая от 20 до 50 километров. Никаких других привилегий, как «пахать» и «пахать» на тренировках, чтобы успешно защищать честь колледжа, города, области, девушка, увы, не имеет. Даже за учебу защитнице чести колледжа, города и области приходится платить. Ломоносовы, как прежде, нам нужны уже Ломоносовыми. Помочь им состояться, вложиться в них, говоря современным слогом, для нас всё ещё не в радость, а в тягость. На другие цели деньги нужны. Ничего не сделал для Риты и район, считающий её своей. Попробовали было пригласить выступить за нас на «Целине» в Наурзуме, но не тут-то было. Костанай уже быстроногую «застолбил».Ему и принесла Рита очередное своё «золото». Фактически «за так»…


Сам Щеголихин нас заметил.
Читатели помнят, что в №11 газеты были опубликованы материалы к 80-летию нашего земляка, известного казахстанского писателя Ивана Павловича Щеголихина. А в № 12 – отклик на эту публикацию Сергея Михайловича Каптилова. Оба названных номера газеты я переслал в Алматы Щеголихину. И вот 27 июня Иван Павлович позвонил мне, чтобы поблагодарить за них, за публикацию выдержек из его произведений. «Газета интересная, своеобразная, - сказал Иван Павлович. – Сразу видно, что делается одним человеком. Понравилось название». Выяснилось, что Иван Павлович знаком с Татьяной Азовской и Евгением Курдаковым, поэтами, с которыми я сотрудничал в своём юношеском самиздате. Похвалил писатель и наш с Владимиром Беспаловым поэтический диалог о границе. Иван Павлович обещал также при случае передать нам свои последние книги. А вот в Ново-Троицке , после того, как с семьей был вынужден покинуть его, Иван Павлович всё же больше не бывал. Сергей Каптилов ошибся. Зато его родственник и друг, учитель Ново-Троицкой средней школы Михаил Федосеевич Каптилов, действительно навестил Щеголихина в Алма- Ате в 1988 году. Да не один, а вместе со своим классом. Об этом Иван Павлович рассказал в газете «Страна и мир» (№ 19 от 11 мая 2007 года).


По итогам пятилетней деятельности Унбитпаева Бауржана Закаевича в должности прокурора Карабалыкского района в период с 2002 года по 2007 год прокуратурой области была проведена комплексная проверка организации работы прокуратуры района по укреплению законности и правопорядка, борьбы с преступностью и коррупцией. По результатам этой проверки деятельность прокуратуры района признана отвечающей требованиям приказов и указаний Генерального Прокурора Республики и прокурора Костанайской области. В этой связи, приказом Генерального Прокурора Республики Казахстан № 173/6 от 2 июля 2007 года советник юстиции Унбитпаев Б.З. вновь назначен на должность прокурора Карабалыкского района.


Гульнара Шпигун: «Замечательно у вас здесь!»
Сергей Иванович Шпигун, работавший научным сотрудником Карабалыкской сельскохозяйственной опытной станции, почти два года как перебрался в столицу нашей родины. Работает тоже научным сотрудником, но уже в представительстве СИММИТ в Центральной Азии и Закавказье. СИММИТ, если в нескольких словах,- это крупная международная организация, занимающаяся селекцией и разработкой новых технологий возделывания зерновых культур. С. Шпигун недавно побывал в Карабалыке, чтобы решить ряд организационных вопросов для предстоящей рабочей поездки по нашему району 5-6 августа группы отечественных и зарубежных специалистов во главе с представителем СИММИТ в Казахстане профессором, академиком Карабаевым М.К.
Вместе с Сергеем побывала в Карабалыке и его супруга Гульнара. Причем – впервые. - Замечательно у вас здесь! – сказала Гульнара после небольшой импровизированной экскурсии по поселку. – Мы по роду своей деятельности часто бываем в районных центрах Акмолинской области, Северного Казахстана. И могу уверенно сказать: Карабалык однозначно – лучший!

Мемориал. Памяти Валерия Диденко.
Ушёл из жизни В.Г. Диденко – один из самых ярких журналистов районной газеты «Знамя коммунизма». Расцвет его творческого таланта пришёлся на 70-ые годы прошлого века, может быть, самые лучшие годы советской власти. Многого еще не хватало для сытой, безбедной жизни, но самое необходимое у людей уже было. А главное – каждый жил с надеждой на лучшие времена. Как журналист Валерий Григорьевич делал всё, чтобы приблизить светлое будущее для своего народа. Разоблачал бесчисленные «недостатки», славил людей труда. Постоянно искал и находил интересные темы. Живо интересовался историей родного края, как мог, защищал его природу и, прежде всего, любимую речушку Тогузак. Вел литературные страницы, открывшие читателям имена Гребенщикова, Прачева и других «самотворцев». Валерий Григорьевич, кроме всего прочего, прекрасно рисовал, писал стихи и прозу, почти профессионально фотографировал. Он всегда имел свою точку зрения на всё происходившее вокруг, свои принципы, которыми поступиться не мог, крепкий мужской характер. А это, да еще при его беспартийности, для работника органа райкома компартии были скорее серьёзными недостатками, чем достоинствами. За самостоятельность, собственно, и спровадили Диденко из газеты. Для районки, считаю, это было потерей. Живя последние годы в Костанае, Валерий Григорьевич сердцем всегда оставался в родном Комсомольце, для которого он, несомненно, что-то да сделал.


И хлеб, увы, подорожал!
Случилось то, что, наверное, давно должно было случиться. При общем повышении цен на всё и вся, белый хлеб в наших магазинах, вопреки логике рынка, продавался по цене 25 тенге за булку. Тогда как в большинстве регионов страны, да и в области, он давно уже стоил столько, сколько стал стоить недавно в наших магазинах: 28-30 тенге за булку. И это еще божеская цена, если учесть, что цена килограмма муки высшего сорта приблизилась к отметке 60 , а первого – 50 тенге. Резкий взлет цен на хлеб (от 20 до 50 процентов) отмечается и в России. До конца года, по прогнозам, цена килограмма хлеба там может возрасти до 31 рубля. В российских СМИ уже замелькали предостережения о возможности хлебных бунтов. А губернатор Красноярского края потребовал от пекарей немедленно снизить цену на продукт № 1.


Налог на патриотизм.
« Сколько можно? У меня что - золотая жила?»- эти вопросы недавно обрушила на меня при встрече хозяйка одного из небольших магазинчиков, которых в посёлке развелось видимо-невидимо. И протянула полный аналог той бумаженции, фотокопию которой вы видите. Аналог, потому что, едва узнав, что я не прочь познакомить читателей со всеми её претензиями, как и с самим содержанием подброшенного ей приглашения стать спонсором по патриотическим мотивам, немедленно ту бумагу у меня изъяла. «Опубликуете, а меня тут же возьмутся воспитывать…»- и привела хорошо всем предпринимателям известный список «воспитателей». «Лучше пойду заплачу, а то не отстанут». Так же, по возмущавшись, после посещения редакция пошла платить налог на патриотизм и её коллега. Правда, своё «приглашение» она решилась оставить, но с уговором, что фамилия её не будет названа. Ни жалости, ни сочувствия к этим бизнес-вумен у меня нет. Хотя я их прекрасно понимаю. Мне тоже порой очень страшно. За них и за себя. Какое время на дворе? При каком общественном строе живём?

Ведь само решение о строительстве «проспекта Мухамеджана Сералина» по сути принято, если и не единолично, то узким кругом людей, тогда как во всем цивилизованном мире такие проекты, требующие привлечения значительных, и не только одних бюджетных, средств, выносятся на всеобщее обсуждение. Спроси лично меня, я был бы против этого проекта не только из-за «налога на патриотизм», но и по причине его явного несовершенства, недодуманности. Во-первых, разделили улицу на две половины. Пока одну половину улицы Ленина «облагораживают », вторая превращается в задворки, прилежно отутюженные автомобилями. Во-вторых, если уж «облагораживать», то вместе с тротуарами и прилегающей дикой зеленью. А к чему такая помпезная, почти триумфальная по замыслу арка? По какому поводу триумф? К тому же, кажется, она совсем из другой градостроительной оперы… И сколько ещё таких ляпов можно найти. Высказывался я уже и против переименования улицы Ленина в проспект Сералина по той простой причине, что Мухамеджан Сералин был не только первым казахским журналистом, но и первым костанайским коммунистом, верным соратником Ленина.

О выборах и других событиях в стране и районе.
Республиканские СМИ ещё в начале июля сообщили о намерении Коммунистической партии Казахстана бойкотировать выборы в мажилис парламента. Вот, что сказал в интервью газете «Свобода слова» лидер Компартии С. Абдильдин: « Мы приняли такое решение из-за нарушения норм Конституции и закона «О выборах». Партия «Нур Отан» давно начала предвыборную гонку, хотя официально не начиналась даже агитационная работа. У граждан нарушено право избирать, потому что мандаты раздает президент. Кандидат в партийном списке – кот в мешке, народ не знает его. Мы не хотим быть постоянно обманутыми и не собираемся поддерживать авантюрные проекты Назарбаева».
А вот коллеги коммунистов по оппозиции из общенациональной социал-демократической партии (ОСДП) всё жалуются, что «ведущие казахстанские телеканалы отказывают в размещение агитационного видеоролика ». Судя по тому, что на улицах Карабалыка ни одного плаката, ни одной листовки, не говоря уже о живых агитаторах «партии №1» на 30 июля замечено не было, никто в ОСДП даже не догадывается, наверное, о существовании других средств агитации, кроме того пресловутого видеоролика. По мнению наблюдателей СНГ, выборы у нас пройдут « прозрачно, гласно и открыто». А вот посол ОБСЕ обещал высказаться по поводу демократичности наших выборов «лишь на следующий день после их проведения». Кстати, президентские выборы 2005 наблюдатели этой международной организации, председательствовать в которой не теряет надежды наша страна, оценили как «не соответствующие международным стандартам». Неприятности у самого знаменитого нашего велогонщика Александра Винокурова, являющегося кандидатом в депутаты мажилиса от партии «Нур Отан»: « обвинен в употреблении допинга. Вскоре после этого команда «Астана» и вовсе снялась с многодневной велогонки «Тур де Франс». Не обошлось без скандала и в нашем футболе. Не успели футболисты «Астаны» на поле костанайского стадиона обыграть команду из грузинского города Рустави, как «МИД Грузии передало официальную ноту протеста казахской стороне в связи с выпуском в Казахстане к игре между «Астаной» и «Олимпи» карты Грузии без Аджарии, Абхазии и Южной Осетии. Ну а ОБСЕ обвинила и Грузию, и Казахстан в интернет – цензуре, назвав это «одним из способов борьбы с инакомыслием».
Что касается областных СМИ, то в июле они немало внимания уделили районным событиям. Так 5 июля «Костанайские новости» опубликовали статью о том, что самоубийства среди наших школьников «уже перестали удивлять». Она вызвала неоднозначную реакцию у читателей «ЗН». Так одна из мам советует журналистам прежде чем судить об обстановке в школе, «хотя бы одну четверть побывать в шкуре учителей и учеников». «Почему дети не обращаются со своими проблемами к психологу? – спрашивает один из сегодняшних учеников, и сам же себе отвечает. – Аж смешно! Ну, кто захочет выставлять свою проблему напоказ? Ведь обратись к психологу, тут же об этом узнает вся школа». Все эти мнения и суждения о современной школе я надеюсь обнародовать в одном из ближайших номеров. Тем более, что в «шкуре» учителя я побывал не одну четверть.
«Наша газета», поведав о работах по демонтажу Смирновского водопровода, в номере от 5 июля, со ссылкой на заместителя акима района Р. Кашапова, сообщила, что «выкапывает трубы законный хозяин, который приобрел часть водовода при ликвидации ГКП «Алтан-Булак» и что «аким дал указание, пока все опасные места не будут закрыты, остановить работы». В этом же номере и эта же газета поднимает уже знакомую нам тему: «директор Казахстанского агротехнического колледжа Мухамеджан Туралин заявляет, что акимат района заставляет его проводить незаконные операции со зданиями общежитий. Аким района Гауез Нурмухамбетов считает, что обвинения в его адрес беспочвенны, и намекает, что скандал – всего лишь прикрытие темных дел самого руководителя колледжа». И далее из объяснений главных персонажей конфликта: «Подписав договор о разборе первого общежития задним числом, я поступил незаконно, но я готов нести ответственность, - говорит Туралин. – Сейчас мое терпение кончилось. Я устал бояться. Если молчать, то ничего не изменится и давление будет продолжаться. Поэтому я наотрез отказался участвовать в очередном ограблении государства. Мухамеджан Туралин написал заявление в финансовую полицию, в котором обвинил акима района в попытке распорядиться имуществом колледжа. Кроме того, он обратился с письмом к акиму области и министру образования, в которых жалуется на давление со стороны районных властей»…
А вот аким района Гауез Нурмухамбетов «считает, что все обвинения в его адрес не имеют реальной основы…Мы проводили и будем проводить политику по разбору аварийных зданий. Иначе нам не избежать повторения происшествий, когда под завалами погибают люди… Даже хорошо, что фискальные органы нас проверяют, пусть все убедятся, что мы никакими махинациями по этим зданиям не занимались и не занимаемся…Никто на Туралина не давил. К нам он вообще не относится и подчиняется департаменту образования. Как на него надавишь? Бизнеса у него своего нет. Тем более если человек пишет в финполицию, в газету или ещё куда-то, то чего ему бояться? Это не тот человек, который бы стал что-то делать под давлением. Я не могу объяснить, почему он делает такие заявления».

Вернувшись с того света, Дмитрий обнаружил, что его испытания пережитым не закончились.
Всё хорошо и удачно начиналось в жизни Дмитрия Шнайдера. Самый младший в классе, уже в шестнадцать с половиной лет окончил он с отличием школу. Без проблем, ещё до выпускных экзаменов, поступил в престижный Алматинский институт энергетики и связи. Да ещё по контракту с могущественным «Казахтелекомом», который оплачивал его обучение, требуя взамен по сути лишь прилежания и усидчивости для получения хороших, прочных знаний. Ведь после института молодому специалисту надо было отработать не менее семи лет в системе Казахтелекома. В 21 год с небольшим, сразу после института, стал Шнайдер работать в Карабалыкском районном узле телекоммуникаций. Сначала электромехаником, затем главным инженером. В 23 женился. А в 24 в результате несчастного случая стал инвалидом второй группы.
Очень хороший помню тот прошлогодний шестой день июля, так всё круто поменявший в судьбе Шнайдера. Где-то около часа дня позвонил директор РУТа Г. Крикля. Сообщил о случившемся несчастье и попросил помочь, а именно сфотографировать место происшествия. Как было отказать в такой пустячной просьбе? Тем более, что ни он, ни Шнайдер для меня не чужие. Оба баскетболисты. И этим для тех, кто меня знает, сказано всё. Что же произошло? Бригада электромонтёров проводила демонтаж опор телефонной линии по улице Советской райцентра. Попросту валила, собирала и убирала с улиц ставшие ненужными столбы. Главный инженер, приехав посмотреть, как идут дела, обнаружил, что не ограждена и не размечена зона демонтажа. Попытался остановить работы, но попал под падавший столб... Отчего же такая непонятная поспешность, такая неосторожность?
- Не раз пытался восстановить последовательность событий, - признаётся Дмитрий. – Чётко помню одно. Вмешаться меня заставили нарушения техники безопасности. На мой взгляд, зона демонтажа обязательно должна была быть ограждена или хотя бы выставлены наблюдающие. А ничего этого не было. Потом в памяти лишь какие-то фрагменты. Открытая калитка ближнего двора…Мужчина, то ли направляющийся к ней, то ли выходящий из неё… Метнулся в сторону трактора, чтобы остановить работы... Периферийным зрением, баскетболист же, заметил накренившийся, падающий столб… Пытаюсь увернуться от него… Сильный удар и, наверное, потеря сознания. Когда очнулся, увидел вокруг рабочих. Помню, достал ключи от машины, передал их бригадиру… И снова провал в памяти…
Сфотографировав место происшествия, я вместе с директором РУТа отправился в больницу. Застали парня лежащим на спине в рентгеновском кабинете. На носилках. Бледного, без кровиночки в лице. Одна нога вытянута, другая согнута в колене… «Как?» - спросил Диму глазами. Ведь с третьего класса его знаю, десятки раз на баскетбольную площадку провожал. Научились, короче, понимать друг дружку без слов. Дима сложил в круг большой и указательный палец левой руки, всё, мол, о кей… А потом еле слышно прошелестел губами: «Нога болит»… Мы помогли перенести Диму в палату, переложить там с носилок на кровать. Врачи обнадежили, что травмы хотя и серьёзные: открытый перелом стопы и компрессионный перелом одного из позвонков, но всё обойдется. Придется лишь немного полежать в покое. Потерпеть, подождать, пока кости срастутся, раны затянутся…
Только родственники Шнайдера тем заверениям не вняли. И правильно, как вскоре выяснится, сделали. Лена, жена, осталась дежурить у постели мужа, а брат Димы Евгений с братом Лены Алексеем да с её же мамой Надеждой Дмитриевной, захватив с собой рентгеновские снимки, тут же – на машину, и в Челябинск. Помыкались, помотались по тамошним больницам, и…ничего подходящего не нашли.
-Стоят растерянные на пороге одной из больниц, и не знают, как быть, что дальше делать, - продолжает рассказ Дмитрий. – Тут какой-то случайный прохожий подвернулся. Выслушал и посоветовал ехать в Курган, в знаменитую клинику Илизарова. Сели и поехали, куда деваться? А до Кургана от Челябинска 350 километров. Добрались, нашли клинику. Поговорили с принявшим их врачом Сергеем Васильевичем Мухтяевым. Показали рентгеновские снимки. «Случай не из лёгких, - сказал специалист. – Кроме операции, ничто не поможет. Надо вести парня к нам». Но сам Мухтяев решить этот вопрос, понятно, не мог. Нужно было согласие руководства. Повёл он тогда моих к заместителю директора центра Сергею Ивановичу Шведу, и получили от него добро, а вместе с ним транспорт и врача для сопровождения. «Ты их принимал, ты и за больным поедешь!» - скомандовал Сергей Васильевич Мухтяеву. Тот, конечно, помялся немного, кому же охота за столько километров, да ещё в другое государство ехать, но согласился. Ехать немедленно, объяснил Сергей Васильевич, нет никакого смысла. Надо было сразу пострадавшего оперировать, а теперь, когда время потеряно, лучше ещё немного подождать, пока отойдет от шока…Тут же позвонил по сотке к нам в больницу. Поговорил со мной, с врачами. Посоветовал, что делать…
12 часов заняло 500-километровое путешествие Дмитрия Шнайдера на специально оборудованной для таких, как он пассажиров, «Волге» из Карабалыка в Курган. На переднем сиденье, рядом с водителем - Лена, у изголовья – Мухтяев Сергей Васильевич, время от времени подпитывавший раненого обезболивающими «блокадами». Да Евгений, Алексей и Надежда Дмитриевна в своем автомобиле эскортируют, так сказать, спецмашину…Еле тепленького доставили Дмитрия на место. « Мне уже всё равно было», - признаётся он. Сразу - в реанимацию, оттуда, пол - суток спустя, – на операционный стол. Около пяти часов продолжалась операция.
- Как рассказывали мне потом, чуть затяни еще с ней, и было бы уже поздно. Началось внутреннее кровоизлияние, осколки поврежденного позвонка начали входить в позвоночный канал… На что рассчитывали наши врачи, успокаивая, « месяц полежишь и пойдешь», даже не знаю. Ведь никаких назначений и направлений, пока я в нашей больнице лежал, мне не давали. Лишь кололи обезболивающие, которые даже обезболивали не так, как в Кургане. Там я после каждого укола хоть мог уснуть час-другой, а у нас, можно сказать, вовсе не спал. Вот и остались от меня к приезду в Курган буквально кожа да кости. Да и крови потерял больше двух литров, - вспоминает Дмитрий.
После операции, когда курганские хирурги посадили переломанные кости Шнайдера на винты, пришлось ему многому учиться заново: сидеть, вставать, ходить. Даже дышать. А лежать 110 дней он мог только на животе. Ведь спину, как пропеллер у Карлсона, «украсил» специальный аппарат: штыри с резьбой да гайки. Такой же аппарат был на ноге. Когда сняли аппарат со спины, обрядили торс в жесткий пластиковый корсет. Тоже наряд, скажу вам, не из самых удобных и приятных…
- Больше двух месяцев со мной неотлучно была Лена. Каждую неделю навещали родители, брат. А это пятьсот километров в одну сторону, пятьсот в другую. Огромные траты. Всем родственникам пришлось хорошо поднатужиться для того, чтобы поставить меня на ноги. Ведь и за транспорт, и за операцию, и за все прочее пришлось платить. Но зато и отношение в центре Илизарова было по-настоящему человеческим. Внимание, участие, уход, все как полагается. Хотя там таких, как я, не счесть. Только в моей палате двенадцать человек с позвоночными болезнями сменилось. Если был бы простым монтёром, без средств, то меня уже, наверное, давно бы похоронили… Так что мне, можно сказать, еще повезло, - невесело улыбается Дима, 25-летний инвалид второй группы. С 80-процентной утратой трудоспособности.
Пропорцию 80:20 можно выразить и иначе. Например, так. Молодой человек, в результате полученной на производстве травмы, на 80 процентов был уже на том свете. И помогли ему оттуда выкарабкаться не только родственники и курганские целители. Он сам себе тоже очень и очень помог.
- Паники не было, - вспоминает Дмитрий, - Но страшно поначалу было очень. И больше всего почему-то боялся не за позвоночник, а за ногу. Вдруг вообще не смогу никогда больше ходить. Это в моём-то возрасте… Тогда взял и поставил перед собой цель, приказал себе: буду ходить! И пошёл! Сначала держась за ручку специальной коляски, потом за Лену, которая на всякий случай катила ту коляску рядом, потом - с палочкой. Теперь вот вполне сносно передвигаюсь. Разные упражнения себе придумываю. Вдоль речки, например, со спиннингом гуляю. Бегать пробую. Физической работы по дому не чураюсь. За руль сел. Даже в Костанай уже сам съездил. Правда, с остановками. Позвоночник устаёт…
Куда легче было бы Шнайдеру сегодня, поддержи его родное предприятие по примеру родственников. Но куда там! После того, как родственники отправили их работника на лечение в Курган, и в Костанайском ОДТ, и в Карабалыкском РУТ соответствующие должностные лица, наверное, вообще посчитали себя освобожденными от каких-либо обязательств перед потерпевшим. По крайней мере, никто здесь и пальцем о палец не ударил, чтобы по своей инициативе, по законам ЧЕЛОВЕЧНОСТИ и СОСТРАДАНИЯ, при полном комплекте на то специально поставленных людей, наконец, оформить страховку, другие причитающие пострадавшему от несчастного случая выплаты. Солидная же организация! Но вся помощь коллектива попавшему в беду своему члену ограничилась суммой в сотню евро. Столько же примерно, кстати, собрали читатели «ЗН», откликнувшись на призыв помочь Диме. Никогда не забуду, как пришла пенсионерка Татьяна Васильевна Орехова. Протягивает деньги и рассказывает, как Дима однажды ей помог что-то там уладить… И в разы больше тех, по тыинке собранных сотен, выделили маме Дмитрия хозяева предприятия, на котором она работает. Без всяких просьб с её стороны, между прочим. Похоже, само возвращение Шнайдера с того света для областного и местного подразделений Телекома стало неприятной неожиданностью.
Единственное, что здесь сделали для него охотно и без волокиты – это подписали заявление об увольнении по причине полученной инвалидности. Списали, так сказать, на берег. Вместе с этим заявлением Шнайдер, по его словам, написал ещё одно – с просьбой о возмещении затрат на лечение, предусмотренное индивидуальным трудовым договором. Если в гоголевском Миргороде грамоту, как известно, свинья схавала, то куда подевалось в Телекоме второе заявление Шнайдера, объяснить толком никто не может. Да и сам заявитель узнал об этой пропаже лишь…почти восемь месяцев спустя. И все эти долгие месяцы отдел безопасности и охраны труда Костанайского ОДТ исправно вытягивал из Шнайдера одну бумажку за другой, без которых якобы невозможно было получить страховку. Грубо говоря, вешал ему лапшу на уши имитацией бурной деятельности…
- Сам виноват! – категоричен Дмитрий. – Поверил, что кто-то там за меня хлопотать будет…Понадеялся…
А я думаю, что вместе с Димой в случившемся ещё и курганские искусники виноваты, пришедшие на помощь по первому зову, не испугавшись расстояний, таможен, ответственности за жизнь попавшего в беду человека. Разбаловали, расслабили, понимаешь, своим вниманием и участием. Человеческим отношением к человеку. Стопроцентной, если хотите, человечностью.
В мае, взамен утерянного, Шнайдер написал новое заявление. Только долгожданный воз всё ещё где-то там. Вдобавок к уже предоставленным Дмитрием документам, на этот раз потребовали предоставить оригиналы всех лечебных документов. Наученный историей с потерявшимся заявлением, Шнайдер поначалу отказался их предоставить, мол, и копий достаточно. Но в конце концов сдался. Теперь ждёт, какую ещё бумажку от него бывшие работодатели потребуют, прежде чем выплатить положенную ему сумму. И этим неприятности для Шнайдера, увы, не кончились. Он получил ещё один удар от родного предприятия, что называется, под дых. Комиссия, назначенная областным департаментом труда и соцзащиты, под председательством Б. Серикбаева, расследовав происшедшее 6 июля прошлого года, пришла к следующему выводу: «степень вины работодателя в случившемся – 0 %, а степень вины работника – 100 %»
Вот как! Будто шлялся – бродил по улицам случайный прохожий, пока не угодил под телеграфный столб, а не главный инженер пришел проверить работу подчинённых. Словом, заключение, вроде бы компетентной комиссии, мало того, что просто - напросто БЕСЧЕЛОВЕЧНО, оно ещё и вступает в вопиющее противоречие с известными методическими рекомендациями министерства труда и соцзащиты, в частности утверждающими, что «практически немыслим случай полного освобождения организации от ответственности лишь потому, что грубая неосторожность потерпевшего явилась не единственной причиной, а лишь содействовала повреждению его здоровья, происшедшему по вине организации».
Тем не менее, «немыслимый случай» стал для Шнайдера кошмарной реальностью. И он, понятно, обратился в суд, хотя и понимал, что упустил предусмотренные законом сроки предъявления иска. Во – первых, Дмитрий просил суд восстановить пропущенный срок подачи заявления, во – вторых, разделить степень вины пополам между собой и предприятием. И что же суд? Цитирую: «…суд считает необходимым удовлетворить заявление ответчика о применение срока исковой давности на обжалование акта, поскольку судом установлено, что истец находился на стационарном лечении с 12 июля по 3 ноября 2006 года, после чего находился на амбулаторном лечении, получил акт 06 ноября 2006 года. Как пояснил в суде сам истец, «он находился в корсете, мог передвигаться, но с трудом». Истец не предоставил суду документ, подтверждающий о его тяжелом состоянии здоровья в сроки обжалования актов, а также противопоказания врачей, что ему нельзя обращаться в суд, к адвокатам, что он не может писать, читать и т.д.».
Конечно, суду без бумажек не обойтись, но ответчик – то без всяких бумажек должен знать, в каком состоянии был Дмитрий, вернувшись из больницы, где он, благодаря искусству врачей, буквально как бы ВТОРОЙ РАЗ РОДИЛСЯ. А ему после ВТОРОГО РОЖДЕНИЯ подсовывают бумажку в том, что он сам во всём виноват. Как он вообще ВТОРИЧНО, извини, Дима, не умер от нового удара… Кстати, государственным инспектором труда по Костанайской области ещё 15 января 2007 года первоначальные степени вины были изменены и установлены для работодателя – 20 процентов и для работника – 80 процентов. Вот только узнал об этом сам Шнайдер лишь в суде, на предварительном слушании. Короче говоря, не согласившись ни с одним из пунктов судебного решения, Дмитрий Гергардович подал апелляцию. Намерен стоять на своей правде до конца, хотя это наверняка дорого ему будет стоить. Но собственное человеческое достоинство дороже. И процентами оно не, увы, не измеряется. Как и человечность человеческих отношений.

Самую яркую, самую шумную, на моей памяти, избирательную кампанию в районе провёл в 2004 году Кайрат Бисетаев. Но даже поддержка Дариги Назарбаевой не помогла ему тогда сменить в депутатском кресле своего отца Серикбая Бисетаева, некогда возглавлявшего совхоз «Магнайский».


Обряд голосования.
Выборы, которые старые люди обычно называли голосованием, помню с раннего детства. Родители такие попались: с явным креном от личного к общественному. Выражения типа : «иду на пленум», « будем голосовать», «назначена уполномоченным» звучали в доме не реже, чем «садись ешь» или «покажи дневник». Мама моя, по-моему, всегда была депутатом райсовета. Ей депутатом полагалось быть по должности. Заведовала отделом социального обеспечения, райсобесом. Но вот в областной совет, при всей своей славе народной заступницы, похоже, не избиралась ни разу. Разве в пору комсомольской, стахановской юности. Боялись – наговорит ещё чего лишнего…
Выборы 50-х запомнились, как некий праздничный обряд, начинавшийся, в отличии от Первомая или 7 ноября, очень рано. Среди стариков шло негласное соревнование, кто первым придет голосовать...Нередко с ними увязывались и дети. Поднимало их на ноги и обещание подарка с более богатого, чем обычно сельповского прилавка, установленного на избирательном участке, и неистребимое детское любопытство посмотреть на игры взрослых людей. Но сами дети, сколько помню, никогда в выборы не играли. Во многие другие игры играли, но в выборы никогда…Но спеши, не спеши, понимали старики, первым всё равно не будешь, если, извините, рылом не вышел. Первые назначались заранее. Ими, как правило, были орденоносные старики, старожилы, а также благонадежные молодые люди, впервые принимавшие участие в выборах. Перед тем, как опустить бюллетени, они говорили несколько подобающих случаю патриотических фраз…О нерушимом блоке коммунистов и беспартийных, например. Вместе с ними и членами избиркомов в предрассветную рань на избирательные участки добиралась красногалстучная детвора, которой предстояло выстоять своё в почётных караулах у избирательных урн. «Смотрите, салют не забывайте отдавать!» - напутствовали пионеров руководители обряда…
«В обстановке единодушия прошли в районе выборы в местные советы», - кричали вскоре заголовки в районке…. Иначе и быть не могло. Ведь от результатов выборов напрямую зависели судьбы партийных и советских деятелей. Вот и старались. «В выборах приняло участие 99,98 процентов избирателей. – рапортовала районка, например, 28 июня 1977 года. – За кандидатов в депутаты проголосовало 99, 60 процентов избирателей, принявших участие в голосовании…Таким образом избиратели района ЕДИНОДУШНО голосовали за кандидатов народного блока коммунистов и беспартийных… «ЕДИНОДУШНО»- как-будто 99,98 и 99, 60 – абсолютно равные величины…. «В состав районного совета избраны: 53 женщины или 48,2 процента, 44 члена и кандидата в члены КПСС или 40,0 процентов, в том числе членов ВЛКС 22 или 22,0 процента, 68 рабочих или 61,8 процента, 61 депутат или 55, 5 процента избраны впервые…» Кстати, в составе тогдашнего районного исполнительного органа было 103 депутата. Ну а приведенные выше дробные проценты , конечно же, были известны заранее, запланированы. И, если бы случилось невероятное, и против «кандидатов нерушимого блока» проголосовало не 0,28, а полновесные 28,0 процентов, всё равно плановые показатели нерушимости были бы выполнены. За счёт, так сказать, внутренних резервов.
Обряду голосования предшествовал не менее интересный обряд выдвижения депутатов. Официально они выдвигались трудовыми коллективами, партийными организациями, де факто - назначались бюро райкома компартии, согласно разнарядке свыше, в которой четко было определено всё: количество по половой принадлежности, количество по партийной и национальной принадлежности, количество молодых и стариков… В ещё больший фарс превращались выдвижения кандидатов в депутаты Верховных советов республики и страны. Так как первыми номерами практически на всех собраниях по выдвижению шли «руководители партии и правительства», то они все вместе заблаговременно обращались с открытым письмом к избирателям, благодаря за доверие и информируя, в каких округах будут баллотироваться. Урвать к себе в округа сановных кандидатов местные царьки пытались не только по причинам подхалимской мягкости позвоночников, но и из чисто практических соображений, авось, чем существенным, материальным «руководитель партии и правительства» поможет…Вся выборная кампания целиком и полностью лежала на плечах партийных функционеров, из числа которых на каждый участок назначались уполномоченные, державшие под контролем ход подготовки, сами выборы, и особенно – подсчёт голосов… Большинство уполномоченных в ходе подготовки к голосованию относилось к своим обязанностям чисто формально, подменяя тотальный контроль кратковременными наскоками на избирательные участки, а то и вовсе докладывали начальству со слов секретарей парторганизаций…Непосредственное знакомство уполномоченных райкома с членами избирательных комиссий обычно происходило вечером накануне выборов за столом с выпивкой за счёт средств, выделенных на выборы, или даже в обеденный перерыв дня выборов, когда всё и вся было уже ясно. Привечали и кормили уполномоченных, понятно, в зависимости от их ранга. Секретаря райкома, члена бюро привечал сам директор, разных там заворгов, завотделов – секретарь парткома, прочих невеликих шишек – управляющий отделением, директор клуба и т.д…
Внешнее и внутренне оформление многих, в первую очередь отделенческих избирательных участков было убогим и примитивным, как убог и примитивен был сам интерьер отделенческих клубов, библиотек, контор, где они размещались. Еще хуже было с агитационно-пропагандистской работой…Достаточно сказать, что идейного, убеждённого агитатора, пропагандиста я за свою журналистскую карьеру не встречал ни разу! Всё больше – серые, потасканные, невзрачные словом и делом псаломщики, или циничные, без царя в голове демагоги….Всю черновую работу тянули сельсоветовские сидельцы, конторские счетоводы да безотказные бедолаги-учителя… Встречи с кандидатами в депутаты местных советов, как правило, не проводились. В лучшем случае, эти мероприятия совмещались с киносеансами, концертами, танцами и так далее. Имена своих избранников люди часто узнавали лишь у избирательных урн, из бюллетеней… И они исчезали из их памяти вместе с брошенными в урну бюллетенями.
Если депутаты местных выборных органов были всё же хоть в какой-то мере востребованы, то «верховные» депутаты проходили как тени. ..О самобытности каждой из советских выборных кампаний даже говорить не приходится. Это на Западе каждая такая кампания – остросюжетный неповторимый спектакль с непредсказуемым финалом. Наши же, похожие друг на дружку, как две капли воды, обряды голосования воспринималась, как некая неизбежная сезонная процедура, вроде переписи населения или массовой вакцинации домашнего скота. Стопроцентная посещаемость выборов объяснялась нежеланием людей наживать себе лишние неприятности. Бывало и с милиционером иных выполнить свой гражданский долг к урнам сопровождали, в черные списки заносили…
Исключением, пожалуй, стали выборы народных депутатов Казахской ССР 1990 года. На избирательные участки самых продвинутых населенных пунктов района тогда никого тащить было не нужно. А их прологом стали выборы в местные советы 24 декабря 1989 года, обкатавшие новые «демократические» законы о выборах, принятые в сентябре того же года. Вспоминается статья в «Комсомолке» тех дней с красноречивым заглавием: «Броненосцы. На льготных условиях собираются стать депутатами Казахской ССР «знатные люди». В ней один из депутатов отмечал, что в новых законах «есть, чего быть в демократических законах не должно и чем гордиться трудно», а именно: «бронь депутатов от общественных организаций, предвыборные окружные собрания, переименованные в конференции», а также «депутатство в квадрате»для тех, кто нацелился представлять народ сразу в нескольких советах…Во многом благодаря именно этому, переписанному под себя закону коммунисты после выборов не только сохранили власть на местах, но и значительно укрепили её, окончательно прибрав к своим рукам советы. Первые секретари райкомов, сохранив свои партийные посты, заняли ещё и кресла председателей районных советов. А на сельские посадили своих гвардейцев – «красных директоров», не освободив их, понятно, от директорства. Происшедшее смело можно было бы назвать государственным переворотом, если бы свержение народовластия в стране советов не произошло гораздо раньше. Со времён ленинско-сталинской диктатуры народовластие неотвратимо трансформировалось в диктатуру партократии, номенклатуры, что и было выборами 1989 года закреплено официально.
Те выборы запомнились прежде всего звонкой оплеухой, что получил райком в Ново-Троицке, тем более значимой, что совхоз «Магнайский» числился в штатных «образцово-показательных». И вдруг «белая юрта» района взбунтовалась, заболлотировав сразу двух членов райкома: доярку и секретаря парткома. А после первой, «установочной» сессии расстался со своим портфелем и бывший председатель сельсовета с десятилетним стажем работы. Повергнутые были не лучше и не хуже прочих секретарей и председателей. Безобидные, приятные в повседневном , «безыдейном» общении, они совсем не блистали ни выдумкой, ни инициативой, не высовывались. Делали лишь то, что им велено было. Что касается доярки, то он как раз из тех, кто назначался и в «члены» и в депутаты по разнарядке. Деловые и личностные качества «пострадавших» были прекрасно известны всем давно. Почему же, столько раз покорно сказав им «да», на этот раз односельчане сказали «нет»? Кто, возможно, сам прозрел, где-то подсуетились местные неформалы. Они и людей просветили, а главное – сумели взять под контроль ход голосования и подсчёт голосов. Если бы таким же образом действовали и в других населенных пунктах района, то итоги выборов были, конечно, несколько иными. Иными были бы они и в том случае, если бы на каждом избирательном участке была бы своя Васильева…

Липовые бюллетени.
Пересказываю содержание своей статьи «Липовые бюллетени», опубликованной в 1990 году в областной газете. В день выборов в Светлом, как и повсюду, избиратели получали тогда на руки по три бюллетеня. Голосовали-то одновременно за кандидатов в местный, районный и областной советы. И весь сыр бор как раз разгорелся из-за того, что часть избирателей получила на руки не по три, а по четыре бюллетеня. Одна из доярок, узнав, что проголосовала лишь за троих, и, почувствовав себя обойденной, не поленилась вернуться на участок за четвёртым бюллетенем. И, конечно, получила его! По словам одного из членов избиркома, по четыре бюллетеня получили пять-шесть избирателей. По мнению другого, не меньше пятидесяти. Когда обнаружилась нехватка бюллетеней с фамилией одного их кандидатов, было принято «соломоново» решение: заменить недостающие бюллетени временными, то есть попросту листками бумаги с вписанной от руки фамилией кандидата. При подсчёте голосов липовые бюллетени были изъяты. При этом, блюдя, так сказать, справедливость, члены избиркома вычеркнули в настоящих бюллетенях фамилию кандидата ровно столько раз, сколько она оказалась вычеркнутой в «дубликатах».
На следующий же день после выборов доярка Васильева поделилась своими наблюдениями за голосованием в Светлом с заместителем редактора районной газеты. Та пообещал разобраться. Через неделю беспокойная женщина вновь напомнила редакции о себе, и вновь услышала: «разберемся». Но все разбирательство завершилось передачей письма Васильевой в партком совхоза. Обратите внимание! Не в районную избирательную комиссию – в партком! Устав ждать, по наводке кого-то из моих коллег, Людмила Петровна обратилась ко мне, тогда собкору «Ленинского пути». Неделя мне понадобилась, чтобы уговорить зама председателя райсовета побывать вместе со мной на месте событий. И что же? Все факты, изложенные Васильевой, подтвердились, но предусмотренные законом сроки перевыборов, как компетентно заметил зам, истекли…аккурат в тот день, когда мы появились наконец в Светлом. И всё сразу предельно стало ясно-понятно. Спешить разобраться в жалобе Васильевой никто и не думал. Тянули время…
В статье «Кто защитит закон?», опубликованной спустя полгода после «Липовых бюллетеней» под популярной тогда рубрикой «Возвращаясь к напечатанному», мне ничего другого не оставалось, как констатировать: гласность – главное оружие перестройки – не сработала. Отмолчались все законники: советы, прокуратура. « Вот, если бы мешок дроблёнки с фермы стянули, тогда кара обязательно бы настигла виновного», - так невесело прокомментировали ситуацию читатели. И не согласиться с ними я не мог, хотя не то, что грустно, - страшно было признать наше с Людмилой Петровной поражение. И не в какой-нибудь дремучий «застой», а в самый разгар перестройки…
Но проиграли ли мы с вами, уважаемая Людмила Петровна? Извините, не знаю, кто и что вы теперь. Ни в коем случае. Наша с вами совесть чиста. Проиграли не мы. В результате всех этих нечистоплотных манипуляций на тему демократия, то есть народовластия, проиграло от одолевающей его куриной слепоты прежде всего само общество. И продолжает проигрывать. Ведь, пожалуй, ни одно из прошедших уже в суверенном Казахстане волеизлияний, мягко говоря, безупречным назвать нельзя. И как результат: оставляющая желать много лучшего активность избирателей. Но хорошо уже то, что сегодня, как это случалось раньше, никого к урнам под полицейским конвоем не приведут…

Поэты такого возраста в «ЗН» ещё не печатались. Юля Фоменко в этом году пойдет только во второй класс, окончив первый на «отлично». Публикуемые стихи настолько профессиональны, что мы с её любимым дедушкой Алексеем Ланцевым даже сомневались, да и сейчас ещё сомневаемся: её ли они? С дебютом и новых стихов тебе, Юля!

РЕБЁНОК
Этот маленький ребёнок
Спит без простынь и пеленок.
Под коричневые ушки
Не кладут ему подушки.
У него четыре ножки,
Он гуляет без пальто
И сапожки и калоши
Не оденет ни за что.
Не сошьют ему рубашки,
Не сошьют ему штанов.
Не дадут ему фуражки,
Не дадут ему блинов.
Он сказать не может: «Мама,
Есть хочу!»
А потому мычит упрямо:
- Му-у, му-у, му –у…
Это вовсе не ребёнок,
Это маленький телёнок.


МЫШКА
Мышка вылезла из норки,
Мышка очень хочет есть.
Нет ли где засохшей корки,
Может, в кухне корка есть?
А на кухне, возле шкафа,
Видит мышка чью-то лапу.
Лапка пёстрая, когти острые.
Эй, мышка, не зевай!
Поскорее убегай!
Убегай из этих мест,
А то кошка тебя съест.



Уникальный чемпионат.
Жандос Айткужин (на снимке) вместе с Русланом Видюком дебютировали в составе команды «Статус» на продолжавшемся с 13 мая по 21 июля 6 открытом первенстве района по футболу. Это с их посильной помощью «Статус» вернул себе чемпионское звание, которое в прошлом сезоне уступил команде РОВД. Второе место заняла команда города Троицка и третье – Пешковки. Они вместе с командой Ново-Троицка, «устроившейся» на этот раз только чётвёртой, и поделили между собой призовые 120 тысяч тенге, выделенные ТОО «АгроЦентр «Статус». Не остались без наград и футболисты, признанные лучшими по итогам турнира: В. Лозинский, А Костенко (Пешковка), Еркин Альмагамбетов, Денис Даянов (Троицк), Алексей Бушуев. Не был забыт и главный судья чемпионата Сергей Александрович Сайгин, отметивший нынче 20-летие своей футбольной деятельности. Наш чемпионат поистине уникальный. Аналогов ему в области нет. Ведь кроме команд район, в нём уже который год участвуют команды Федоровского района и города Троицка.


Рак - этот диагноз всегда звучит как приговор. Конец прежней жизни, больница, операция, выматывающее душу лечение. Что будет дальше? Есть ли надежда? Этими вопросами терзалась Дарья Михайловна* дни и ночи. Ждала и готовилась ко второй операции. В эти нелегкие дни она впервые всерьез задумалась о Боге. Конечно, она слышала о Нём и раньше. Но не придавала тому значения. Даже когда Виталий, её младший сын, имевший репутацию наркомана, конченого человека, обратясь к Богу, совершенно преобразился. Бросил пить, колоться, стал ходить в церковь Евангельских христиан - баптистов. Сейчас Виталий находится в христианском реабилитационном центре в Тюмени, собираясь полностью посвятить свою жизнь Тому, кто его спас. Вот бы и ей так же, как Виталий, увлечься, загореться, но что-то останавливало ее, хотя сын неустанно ей проповедовал, подарил Библию, чтобы читала. Но она так и не открыла ее…

Было сердце каменное, стало живое.
Сегодня был особенный день! Радость просто булькала и пузырилась внутри, стараясь вырваться наружу. Зазвонил телефон. Дарья Михайловна взяла трубку. Звонил Сергей, ее брат, который жил в Тюменской области. Брат приглашал в гости, да к тому же необходимо было привезти нужные ему документы. Дарья Михайловна решила помочь, и тут же, волнуясь и радуясь, сообщила Сергею свою новость – ей не будут делать вторую операцию, опухоль не растет!
-Мы всей церковью молились за тебя! – ответил Сергей.
Если рассказывать о Сергее, то это надо писать отдельно. На мой взгляд, Сергей просто замечательный, необыкновенный человек! Он верующий, первый помощник пастора в местной церкви . У него потрясающее чувство юмора, море обаяния. Общаясь с ним и его супругой Алиной, начинаешь понимать, что такое настоящая любовь Божья! Тебя просто окутывает тепло их сердец. Прошлая жизнь Сергея не была дорожкой из лепестков роз. Алкоголь, наркотики, мелкое хулиганство разрушало его жизнь. Но Бог, так неожиданно ворвавшийся в его жизнь в сорокапятиградусный мороз в ледяном вагончике, куда он залез замерзать и почему-то не замерз, поставил всё на своё место. Бог полностью восстановил его, и человек, которого еще недавно можно было смело назвать «бич» или «бомж», теперь служит Богу изо всех сил, стараясь помочь людям, в том числе и таким, каким когда-то был сам.
У Сергея и Алины было очень здорово! Все вместе они встретили новый год необычно и прекрасно - в церкви. Тогда и решилась Дарья Михайловна отдать свое сердце Богу. Вернувшись домой, в Карабалык, Дарья Михайловна начала читать Библию по графику, который ей дал Сергей. Пробовала молиться, благодарить Бога за свое спасение. Вскоре она увидела изменения в себе. Стала мягче, терпимее, стала легко отдавать что-то другим, появилась огромная любовь к родным и даже незнакомым людям. Все происходило так, как описано в Библии: Бог забрал сердце каменное и дал ей сердце живое и способное любить.
Екатерина Абдрахманова
(Имена персонажей изменены).


Река - стеклянные берега.
Об отдыхе на Канарах, в Египте или Анталье большинство из нас по-прежнему может только мечтать. Неприхотливым, привыкшим довольствоваться малым, нашим гражданам летом прекрасно можно отдохнуть, подышать свежим воздухом и на берегах Тогузака. Что они, конечно, и делают. Анну Михайловну Никифорову, например, нередко можно было увидеть на речном бережку с удочками в руках. Рыбачка-то она можно сказать, потомственная, ещё её дед с бабой рыбалили на наших степных озёрах. Потому, может, удача и не оставляла Анну Михайловну. В то утро, когда я «щелкнул» Никифорову, она добыла уже штук тридцать рыбешек.
А вот никого из тех, кто повадился гадить у реки теплыми июльскими ночами-вечерами, поймать в объектив, к сожалению, не удалось. Но и следы их свинского отдыха, которые можно встретить, наверное, на всем протяжении реки, очень даже впечатляют, не правда ли? Чего только тут, на этих становищах нет? Различные банки, склянки, пакеты, коробки, окурки и презервативы. И, конечно, - бутылки, бутылки. Битые и не битые…Прямо на глазах стекленеют берега. В оба глаза надо под ноги смотреть, к водичке пробираясь…
- Нечего по разным диким местам блудить - шастать, пляж на то есть, чтобы загорать, плавать цивилизованно, - вполне может оборвать меня кто-нибудь из местных всезнаек.
- А вы давно были на том пляже? – поинтересуюсь тогда я.
В тот день, когда я побывал на песке нашей гордости, весь пляж был усеян …туалетной бумагой. А под одним из грибков продолжала начатый ещё позавчера пикник развеселая компания, звонко оглашая окрестности песней и ненормативной лексикой. Рядышком, будто тоже загорать приехали, отдыхали две видавшие виды легковушки. Благо бордюры заграждения, предназначенные для того, чтобы их сюда не пущать, были растащены - разбросаны по сторонам. Но наибольшее впечатление всё же произвели бесчисленные стада гусей, жирующих у речных вод, словно наверстывая упущенное в эпоху птичьего гриппа. Точнее, их испражнения, которыми был усеян берег. Вляпался в эти зловонные лепёшечки раз, другой, и захотелось …утопиться от такого летнего отдыха в краю родном, навек любимом.

---